Мне не нужен повод для стиха,
для любви своей не нужен повод.
Это только с виду я тиха,
а коснёшься – оголённый провод.
Кажется – невинна, как птенец,
алым – губки, беленькая шубка.
А внутри запёкшийся свинец
и палёной гарью пахнет шутка.
Кажется – перешибить плевком,
но гранотомётом не обрушить...
И лишь ты бы мог меня легко
обесточить и обезоружить.
***
Я за тебя стакан гранёный –
до дна, но только и всего...
Ты мой чужой и отстранённый,
хотя люблю как своего.
Но не ведись на опус лестный –
он не том, что мы близки.
Ты мой соломинка над бездной,
заслон от боли и тоски.
Стучится вымученный ветер
в моё закрытое окно.
А я одна на белом свете,
жизнь положила под сукно.
И только листья на балконе,
забившись в дальние углы,
напомнят мне его ладони,
как были нежны и теплы.
***
Люблю тебя как солнце в день осенний,
неярко и легко, чтоб не обжечь.
Как важно до весеннего спасенья
тепло это последнее сберечь.
Сквозят стволы последнею свободой.
Погрейся в ненавязчивых лучах,
что окружают робкою заботой,
чтоб сердцем не замёрз и не зачах.
Какие сны зимою нам приснятся,
пока разбудит вешняя вода?..
Дано стихами мне тебе признаться,
в чём прозой не смогла бы никогда.
***
Ты мой свет в конце недели,
в веренице долгих дней.
Ты мой свет в конце туннеля,
не погасни, не тускней.
Жизнь промчится, словно поезд,
путь конечный недалёк,
но далёкий, словно полюс,
подмигнёт мне огонёк,
посигналит из апреля –
пусть снега за пластом пласт,
но зато в конце тоннеля -
свет твоих зелёных глаз.
***
Ты летаешь, я тону…
Не спастись за фразой.
Потянул меня ко дну
омут кареглазый.
Ты летаешь как Шагал
и не видишь с неба –
там, где путь твой пролегал –
я тону нелепо.
Но жива ещё почти,
и из опасенья
я прошу: надень очки,
как круги спасенья.
***
Спасибо за эти живые посланья,
за свет неулыбчивых глаз.
Я знаю теперь, где сидишь на диване,
где кофе пьёшь, – жизнь удалась!
Как едешь в автобусе, как возле двери
её открываешь ключом.
И все предстоящие беды, потери
теперь мне уже нипочём.
Без этих посланий я тут же зачахну
иль жизнь не туда зарулю.
Чем больше тебя узнаю в мелочах я,
тем больше – крупнее – люблю.
***
Ты столько раз мне говорил «спасибо»,
что я из них могла бы шубу сшить
и в ней бы даже выглядеть красиво
(а может быть, напротив, рассмешить).
Я б эту шубу тёплую носила
и грелась бы в ночные холода…
Чтобы услышать новое «спасибо»,
не жаль мне вдохновенного труда.
И, вопреки расхожей поговорке,
я положу его себе в карман.
Твоё «спасибо» слаще хлебной корки,
когда смертельный голод по словам.
***
От тебя какая-нибудь малость
для меня порою значит столько!
Я ни с кем ещё так не смеялась
и ни с кем не плакала так горько.
Ты читаешь мне по телефону
про своих придуманных героев,
присылаешь фото по смартфону.
Всё я в закрома свои зарою.
Распрощаюсь с чёрною тоскою.
Выйду на балкон – ещё не вечер...
Как раскраску детскою рукою,
я тобою жизнь свою расцвечу.
***
Наступает косматая осень...
Проступает сквозь сумерки лет
Безымянная улица восемь,
где живёт безымянный поэт.
Я пишу обо всём без кавычек,
всему свету себя разнеся.
Ты в числе моих вредных привычек,
от которых отвыкнуть нельзя.
Мир наполнен словами моими,
я понятна любому ежу.
Но храню твоё тайное имя
и под пыткой его не скажу.
***
Кто мне выпадет – туз иль валет?
Дом казённый иль прочая гадость?
Выпал дождь и простёртая вслед
семицветная радуги радость.
Что мне выпадет – слёзы из век
и разлука пиковою дамой?
Выпал ты как на голову снег,
так внезапно, светло и нежданно.
Я жила предсказаньям назло,
не боясь никакого расклада.
В картах мне никогда не везло,
но вот звёзды ложились как надо.
***
Выгуливаю одиночество,
шагами измеряю боль.
Я душу вылюбила дочиста,
я говорю сама с собой.
Весь мир – пустынею безгласною...
Всё это так, но лишь пока
твою улыбку грустноглазую
не достаю из тайника.
Она не даст мне больше мучиться,
вернув меня в любви страну...
Пусть дважды в реку не получится,
так вспять её я поверну.
***
От тебя звонок получен.
И хоть беден мой улов –
вечер скучен, однозвучен
без твоих обидных слов.
Я в обиды не вникаю,
мне они не по плечу.
Просто к трубке приникаю,
словно к тёплому плечу.
Говори же, говори же,
что-нибудь, но говори…
Может быть, мы станем ближе,
если слушать, что внутри.
***
Быть нам вечно порознь.
Так судил на Бог.
Спохватилась поздно я,
сердце сжав в комок.
Рюмка водки с тоником,
лекции, режим…
Сделай же хоть что-нибудь,
чтобы стать чужим.
***
Оловянный солдатик и Маленький Принц,
из какой ты явился мне сказки?
Моя нежность к тебе не имеет границ,
только близится сказка к развязке.
Принц летит на планету, солдатик в огонь,
я не Роза и не Балерина.
Я пришла за тобою из сказки другой –
из Гомера, Пер Гюнта и Грина.
Только сказки нельзя поменять и смешать,
словно это коктейль или виски…
Я не буду тебе своей жизнью мешать
и тихонько уйду по-английски.
***
Профиль твой строгий, сжатые губы,
весь неотсюда, с дальней планеты...
Словно другому принцу Гекуба,
я тебе просто никто иль некто.
И никогда мы не станем роднее,
ягоды разного поля и вкуса...
Но чем ты ко мне холоднее –
тем сильней меня любит Муза.
И пусть тепло уже еле тлеет,
взгляд нездешний, и ты не в теме,
но Эвтерпа зато пожалеет
и меня поцелует в темя.
***
Сколько бы в себе ни выноси я,
с кем бы ни встречайся наугад –
это только лишь анестезия,
передышка перед входом в ад.
Способ договора с небесами,
как прожить в соседстве с сатаной,
с широко закрытыми глазами
и моей любовью внеземной.
Заблестит в ночи фонарь волшебный,
призраки родимые даря –
мир блаженный, сонный, совершенный…
Остальное мне до фонаря.
К оглавлению...
